Доктор Хайров - поклонник фламандцев из Глазго

24 мая в Выставочном центре Международного института антиквариата побывал профессор Университета Глазго (Шотландия) Шамиль Хайров. Шамиль Хайров – филолог, преподает на кафедре славянской филологии уже более 20 лет, специализируясь на проблемах визуализации культуры. Обычная экскурсия для знатока искусства, по традиции завершаемая интервью для нашего портала, незаметно перешла в серьезный разговор о проблемах музейного дела.

Экскурсия по выставочному центру Международного института антиквариата вызвала массу вопросов у доктора Хайрова, как называют его студенты Университета Глазго, и намечавшееся после ее окончания интервью для портала «Мир искусств» очень скоро превратилось в опрос сотрудников музея пытливым ценителем искусства. В беседе приняли участие филолог Шамиль Хайров, зав. кафедрой дизайна и национальных искусств Института филологии и межкультурной коммуникации им. Льва Толстого КФУ доцент Расых Салахов, доцент Института психологии и образования КФУ Алсу Шарафеева, директор МИА Алина Булгакова, главный хранитель Елена Власова и редактор журнала «Мир искусств» Светлана Бородина.

Одна из жемчужин собрания – кабинет XVII века
немецкой работы с вставками из слоновой кости и панциря черепахи

Большое собрание изящных искусств ASG. Инв. № 18-2078 КАБИНЕТ, XVII век, шпон дерева с инкрустацией из слоновой кости с декором в виде животных. Частично XVII век. 115 х 110 х 44 см. Аналог этого кабинета, только значительно меньшего размера, недавно был выставлен в качестве лота в аукционном доме Доротеум.	Германия. Кабинет второй половины XVII века из черного дерева с вставками-маркетри из древесины грецкого ореха. Украшен маскаронами и позолоченной фурнитурой. Размер 53х70х38 Эстимейт - EUR 3.000, цена реализации – EUR 5. 625 – аукционный дом Доротеум (Вена), апрель 2016 года

Ш.Х. – какие произведения собраны в вашей коллекции! Любой европейский музей позавидует. А какова дальнейшая судьба этих картин? Они так и будут здесь хранится или уйдут куда-то дальше?

А.Б. – у нас планируется создание масштабного музея в отдельном здании, где будет организована постоянная экспозиция, данный выставочный центр не вмещает и десятой доли произведений, которыми мы располагаем.

С.Б. – мы планируем знакомить с нашим собранием широкую публику и с помощью выездных экспозиций. Полтора года назад у нас была выставка «Зарисовки усадебного быта» в Манеже Казанского кремля, шли переговоры о подготовке выставки религиозной живописи на базе Ново-Иерусалимского монастыря, но по не зависящим от нас причинам она не состоялась. Очень интересной была концепция выставки – сравнить западноевропейское и русское изобразительное искусство одного периода, надеемся, что когда-то вернемся к ней. Часть предметов составит исторические интерьеры тех объектов, что восстанавливает наша компания – Инвестиционная группа компаний ASG. Это 25 городских усадеб и доходных домов в Казани и более десятка русских усадеб в Московской области.

Ш.Х. – нет, я имел в виду другое, обратно за границу эти произведения не уйдут?

С.Б. – нет, никогда, их не для этого сюда привозили.

Ш.Х. – ну, мало ли, произведения нередко привозят в Россию, приводят в надлежащий вид и отправляют назад – на европейские аукционы.

С.Б. – нет, это не наш случай, владелец (российский бизнесмен Алексей Сёмин) заинтересован в том, чтобы его собрание пополняло культурную сокровищницу страны и, в частности, повышало культурный капитал региона, в данном случае, Республики Татарстан.

Ш.Х. – тогда это очень благородно, я снимаю шляпу перед вашим учредителем, раз произведения и дальше будут доступны широкому кругу. Я не знал, что в наше время такое бывает. И очень профессиональный у вас экскурсовод, вероятно, стажировались в крупных музеях?

А.Б. – хотелось бы ответить: «да».

С.Б. – «мастерство достигается упражнением», Алина Вячеславовна у нас единственный в данный момент искусствовед, единственнный экскурсовод, при этом кандидат наук и директор музея, несмотря на юный возраст, вполне успешный. Такая интенсивная практика, а она любит свое дело, дает замечательный результат.

Ш.Х. – Вы – кандидат искусствоведения?

А.Б. – нет, я защищалась по педагогике.

С.Б. – была бы кандидатом искусствоведения, но в Казани нет диссертационного совета по искусству, поэтому все искусствоведы – либо педагоги, либо культурологи, либо философы. А выезжать за пределы Казани, значит, потратить на это дополнительно не менее года-двух лет. Но работа посвящена изобразительному искусству, методике его преподавания.

Одной из самых примечательных картин собрания,
преображенных в процессе реставрации, является произведение Х. Леаля,
круг «В мгновение ока»

Как и большинство посетителей музея Шамиля Хайрова заинтересовала картина Х. Леаля «В мгновение ока» - своим необычным форматом, мрачным сюжетом. Алина Булгакова рассказала, что в собрание картина поступила в обрезанном виде с записанными элементами и представляла собой натюрморт. Поиски аналога картины привели к произведению, хранящемуся в монастыре Братства милосердия Господня в Севилье, его автор Хуан Леаль, художник эпохи барокко. Реставратор МИА Андрей Сульдин нарастил холст, раскрыл авторскую живопись, и картина приобрела совершенно иной вид

Ш.Х. – а вам доступны современные методы исследования – рентгенография, ультрафиолет?

С.Б. – пока, в основном, ультрафиолетовое облучение, особенно в процессе принятия решения о приобретении произведения. Далее Вы увидите еще, что некоторые картины нашего собрания в процессе реставрации обрели новое лицо, открыли имя автора. Желание узнать, на какие «сюрпризы» способна картина, насколько сильным было реставрационное вмешательство, каков процент авторского письма привело к тому, что уже во время аукциона проводятся первичные исследования картины.

Ш.Х. – оборудование, лабораторные исследования - все это дополнительные расходы.

А.Б. - пока мы в самом начале этого процесса.

Ш.Х. – я вижу, у вас работают хорошие реставраторы.

С.Б. – спорное утверждение. Кто-то говорит, хорошие, кто-то считает, что допускается сильное вмешательство в авторское письмо, мнения случаются разные. Но есть безусловные удачи, картина Леаля в их числе.

Острый интерес гостя вызвала самая старая картина из БСИИ – «Воскресение Христа», арагонская школа, конец XV века.

Алина Булгакова представляет гостям самую старую картину собрания –
«Воскресение Христа»,
Испания, XV век

Ш.Х. – совершенно уникальная работа!

А.Б. - скорее всего, она была частью алтаря, который в испанских храмах называется ретабло. Деревянная основа картины сильно попорчена жуком-древоточцем. Наш недавний гость – художник из Барселоны Вадим Бжассо сказал, что в Испании сегодня невозможно найти старую мебель, не тронутую древоточцем.

Ш.Х. - очень интересно решена в этой картине перспектива. Сразу виден такой древний – условно-наивный – подход, гроб с какими-то восточными, напоминающими иероглифы, знаками, как будто он высечен из камня – гранита, мрамора…

А.Б. – возможно, это влияние мавританского искусства?

Ш.Х. - да, мавры оставили огромный след в искусстве Испании, Севилья ведь вся мавританская, можно сказать, что они принесли туда саму цивилизацию. Когда куплена эта картина?

А.Б. - это одно из последних приобретений, куплено в 2014 году.

Ш.Х. – она была реставрирована? Я смотрю, у нее даже нет поперечин, как у икон, доски с сильным прогибом.

А.Б. – нет, мы не планируем ее реставрировать, ограничимся консервацией – обезопасим от осыпей красочного слоя, укрепим деревянную основу.

С.Б. – сохранность предметов, которые находились в храмах, как правило, невелика. К ним ведь не относились как к произведениям искусства, и эта традиция продолжается. Александр Лесовой, директор Центра им. Грабаря рассказывал нам, как плохо обстоит дело с росписями храмов в Осетии, самый младший из которых возведен в VII веке. Их реставрировали, а во время служб прихожане по-прежнему прикрепляют к ними свечи. С предметами культа служители нередко на «ты», их перезаписывают, уменьшают размер, меняют формат, близость свечей и лампад приводит к вздутию красочного слоя, но у них ведь иная задача – не любование, а служение…

Ш.Х. – особенно потрясающие на картине лица, фантастика! Одна эта картина уже стоит того, чтобы посетить ваше собрание!

По утверждению гостя коллекция французской мебели, выставленная в музее, при наличии паркетного пола обеспечивала бы полное впечатление нахождения во Франции. Это впечатление усиливается произведениями живописи той эпохи. Гостя интересовал вопрос, какова верхняя граница собрания, и несколько огорчило, что интерес собирателя не распространяется на модерн и авангард, ограничиваясь первой половиной XIX века. Больше всего времени Шамиль Хайров провел у женского портрета фламандской школы.

Большое собрание изящных искусств ASG.
№ 01-1867. Фламандская школа.
Портрет молодой женщины в гирлянде цветов.
Холст, масло, 124,5 см х155 см

Ш.Х. - да, это Фландрия! Это только они могут так написать цветы на темном фоне. Какая она восхитительная, даже слеза наворачивается. Жалко, что она тут в уголке.

С.Б. – Вы считаете, что она достойна лучшего места?

Ш.Х. – я считаю, что это более ценный и интересный ваш экспонат, нежели любая картина на религиозные темы. Это же настоящая Фландрия, она вся поет, напоена благоуханием. В ней нет никакой специальной декоративности, она пленяет безыскусностью, посмотрите на позу девушки. Я не считаю себя особенно глубоким знатоком фламандского искусства, но оно не может не трогать. Это не означает, что я глух к французскому искусству, но Фландрия! И такая гармония в этой картине центральной части и цветочного орнамента. Здесь все интересно: отточенная фламандская техника в написании фигуры, потрясающий колорит.

Далее поклоннику фламандского искусства были представлены произведения великого фламандца Франса Снейдерса , явлющиеся одним из самых крупных собраний анималиста в нашей стране.

Ш.Х. – Роскошные вещи! Я думаю, великие музеи хотели бы иметь что-то подобное. Ваши предметы так и просятся в альбомы в помощь изучению моего курса по визуальной культуре XVII-XVIII веков.

С.Б. – мы отправим Вам фотографии, а Вы взамен напишите нечто для нашего журнала.

Ш.Х. – Вы еще и журнал издаете?

С.Б. - да, и подарим Вам один из номеров вместе с каталогом живописи БСИИ. Анализ и интерпретацию картины, столь Вам полюбившейся, мы с удовольствием опубликуем.

В качестве примера, когда в процессе реставрации открылось имя автора, гостю представили картину Ф. Хохра «Кающаяся Мария Магдалина». В собрание картина поступила как портрет светской дамы, в процессе расчистки полотна обнаружилось изображение черепа и имя автора - Франс Ксавьер Хохр.

По предметам, изображенным на полотне, искусствоведы МИА
атрибутировали произведение как представление образа самой известной христианской грешницы

Интересна дата написания картины – 1789 год – начало Великой французской революции. В России очень мало картин Хохра и произведение из БСИИ чуть ли не единственное, кстати, Хохру в 2016 году исполняется 250 лет. После осмотра экспозиции профессор снова подошел к портрету фламандской девушки.

Ш.Х. - единство орнамента и женского портрета, ручки, щечки, локоны, романтические зори на горизонте и такой же отсвет на бутонах – багрово-красноватый! Поэтому портрет и орнамент плавно переходят друг в друга, их объединяет задний план, он освещает все, сохраняя единство. Как выписаны цветы! Да и вся коллекция ценная. А какой у вас коллектив?

С.Б. – в настоящее время практически те, кого Вы видите перед собой.

Ш.Х. – а когда вы устраиваете выставки, это же все нужно страховать…

С.Б. – у компании очень профессиональная команда юристов, мы совершенно освобождены от решения организационно-правовых вопросов, как и от хозяйственных.

Ш.Х. – только жаль, что мало людей знают о вашем музее, видят ваши коллекции. А что за журнал у вас?

С.Б. – мы издаем журнал «Мир искусств: Вестник Международного института антиквариата», он размещается в крупнейших электронных библиотеках в свободном доступе и включен в систему РИНЦ – Российский индекс научного цитирования

Ш.Х. – какая печать-то роскошная!

С.Б. – в журнале мы представляем основное направление деятельности компании ASG – инвестиции в сохранение объектов культурного наследия. На сегодняшний день это восстановление доходных домов, усадеб, в журнале публикуются научные проекты реставрации зданий, парков, исторических интерьеров, дневники реставрации произведений искусства из Большого собрания изящных искусств ASG, искусствоведческий анализ, атрибуция и т.д. Так что если наша фламандская прелестница Вас всерьез заинтересовала, мы с удовольствием опубликуем ваш материал.

Ш.Х. – но я же напишу как дилетант!

С.Б. – нет, как просвещенный любитель и знаток. Вы по образованию культуролог или искусствовед?

Ш.Х. – по образованию я – филолог, так получилось, что мои студенты, они в основном русисты, плохо знают русскую визуальную культуру. Предмет преподавания – литература, язык, от слов они устают, а когда им начинаешь показывать картинки – иконы, передвижников, авангард, кстати, у вас в Казани отличная коллекция авангарда! Мои любимые периоды – искусство XV – XVI веков, Босх, Кранах , или авангард, вот такое сочетание.

С.Б. – а как Вы оказались в Университете Глазго?

Ш.Х. – случайно. Я преподавал в Петрозаводске, работал в Словакии (уже после встречи мы узнали, что Шамиль Хайров владеет практически всеми славянскими и многими другими языками – С.Б.), Швеции. На научной конференции у меня получилась дискуссия с одним из участников, а он взял и пригласил меня на работу в Глазго. В России тогда были трудные времена/

С.Б. – а у нас всегда трудные времена, на разный только манер…

Ш.Х. – это был 96-97 год, какие-то смешные деньги, называвшиеся зарплатой, и так получилось, что я поехал. Преподавал язык и скоро понял, что студентам остро не хватает различных знаний, связанных с визуальной интерпретацией литературы, они не знают икон, знаковых для русского искусства картин. Они, конечно, слышали о Малевиче, Малевич – самое известное имя на Западе, а до авангарда ведь сколько всего было. Был «Мир искусства»… Кстати, вы хитро распорядились его брендом!

С.Б. – да, это была идея нашего учредителя – Алексея Сёмина, поначалу мне это название очень не нравилось, казалось претенциозным, а теперь не представляю другого. Над нами иногда иронизируют по этому поводу, но все реже и дружелюбнее. Видимо, журнал не вызывает резкого неприятия и в чем-то сопоставим с тем, первым.

Ш.Х. – а в Петербурге издавался журнал «Новый мир искусства», он еще жив?

С.Б. – по-моему, его выпуск прекратился в 2004 году, электронная библиотека выдает три названия журнала, в которых есть словосочетание «мир искусств» - это мы, «Новый мир искусства» (прежние выпуски) и «В мире науки и искусства».

Ш.Х. – наверное, прекратилось финансирование. А вы сотрудничаете с музеем изобразительных искусств РТ, там такие специалисты!

С.Б. – мы пытались устанавливать связи со всеми музеями, приглашали и приглашаем к себе специалистов, но не все откликаются. Не все относятся к нам с симпатией. Нас любит Михаил Пиотровский, Александр Лесовой…

Ш.Х. – странно, вы ведь делаете одно дело.

С.Б. – мы расходимся по некоторым позициям. Корифеи музейного дела Казани считают, что в нашем музее недопустимо вольное обращение с предметами, нет никаких ограждающих канатиков, предмет можно потрогать или, страшно сказать, присесть на него. С их точки зрения, это недопустимо, музей позволять такое не может. У нас учредитель богатый, что тоже не способствует утеплению имиджа. Ведь большинство музеев заняты не только научной и экспозиционной деятельностью, сколько поиском средств. Я не скажу, что у нас нет финансовых проблем, они есть, но у нас нет финансовых забот. Мы такие счастливые экономически несамостоятельные женщины на попечении родителей или мужа. Есть проблемы, есть те, кто их решает, а мы свободны для науки и творчества.

Ш.Х. – а откуда у вас время заниматься наукой, ведь у вас же много другой работы?

С.Б. – научились растягивать рабочее время, очень сильно его сжимая, вопреки всем законам физики.

Ш.Х. – фактически вы – подвижницы!

С.Б. – «передвижницы», ритмично передвигаемся от одной работы к другой. Алина Вячеславовна, например, делает серию каталогов БСИИ, уже на выходе шестой том, Елена Анатольевна знает в лицо каждый из шести тысяч предметов, помнит, какой в Москве, какой в усадьбе, какой на реставрации…

Ш.Х. – а что за помещение, в которое вы переедете?

А.Б. – это один из домов, который реставрирует наша компания. Он находится на улице Карла Маркса, казанцы знают его как дом Александрова. Александровы были богатейшие чаеторговцы, купцы первой гильдии. В доме будут восстановлены исторические интерьеры и разместятся коллекции БСИИ. Этот выставочный центр тоже сохранится, здесь останется штаб-квартира компании, самые значимые встречи, переговоры, как правило, проходят здесь.

Ш.Х. – а каковы перспективы возможного сотрудничества с КФУ?

С.Б. – почему возможного, мы уже плодотворно сотрудничаем не первый год. Проводили совместную международную конференцию по объектам культурного наследия и их роли в сохранении духовно-исторической среды, осенью будет уже вторая. Студенты пишут наши объекты во время пленеров, проводим стажировки для учителей изобразительного искусства, зав. кафедрой Расых Салахов со студентами разрабатывал проект мультимедийного сопровождения нашей выставки «Наполеон всюду счастлив», мы это публиковали в журнале, несколько номеров оформляли студенты как акварелисты, писали наши усадьбы подмосковные. Есть планы дальнейшего сотрудничества.
У меня к Вам такой вопрос: Англия – родина первого публичного музея и библиотеки, кстати, тоже. Как обстоит дело с положением музеев сейчас?

Ш.Х. – я могу говорить о Шотландии, Англия и Шотландия – это практически две страны, у них разные министерства. В Шотландии, думаю, в Англии тоже, все государственные музеи бесплатны. Там может находиться при входе какая-то коробочка для пожертвований, но доступ совершенно свободный. Частные музеи – замков, корпораций – платные, и цена высокая. Самая главная фигура в этом плане в Шотландии – это архитектор, дизайнер Чарльз Макинтош. Всячески продвигаются его орнаменты, силуэты домов. В прошлом году случилась трагедия, Академия искусств, построенная по его проекту, сгорела, студенты что-то там нарушили во время обжига.
Мой опыт посещения музеев – это, в первую очередь, музей Келвингроув. Там представлена живопись, история, археология, прежде все это размещалось на разных этажах, а теперь все перемешано. В одном месте и самолет времен второй мировой войны к потолку подвешен, под ним размещен слон, радом живопись, странно.

С.Б. – это какое-то поветрие, считается современным, чтобы в одной витрине находились африканская маска и панталоны не известного происхождения, и все это почему-то называется десакрализацией искусства.

Ш.Х. – еще новые правила оформления этикетажа, кто-то решил, что этикетка должна содержать определенное количество фраз, которые человек может схватить одним взглядом, не больше четырех предложений, кажется. И не зависимо от сложности предмета, его истории, все рассказывается в четырех рубленных фразах. Ваш музей привлекателен еще и ориентацией на лучшие традиции просветительства, экспозиция системна, где все предметы сообщаются друг с другом, формируя представление об эпохе, стиле, течении и т.д. Очень бы хотел побывать у вас снова, составить более полно представление о ваших предметах.

А.Б. – Вы можете познакомиться с ними и на нашем портале, у нас выставлено практически полностью наше собрание в систематизированном виде, можно узнать историю предмета, биографию автора, историю реставрации и т.д.

Ш.Х. – могу сказать только одно: «Впечатляет». Дай Бог, чтобы все у вас получилось.

С.Б. – дай Бог, чтобы у нас у всех все получилось. В следующий визит в Казань ждем Вас к себе снова. Спасибо Расыху Фаруковичу за такое интересное знакомство, которое может стать началом сотрудничества.

<

<

<

Светлана БОРОДИНА
Фотографии Елена ВЛАСОВА